Долгий осенний закат догорел. Погасла последняя багровая, узенькая полоска, рдевшая на самом краю горизонта между тучами и землей.
Не стало видно ни земли, ни деревьев, ни неба.
И только большие звезды дрожали своими ресницами.
- Ты посмотри, какая красота! Какая радость! Просто глаз не на насытится! – Сказал ты, восхищаясь.
Мы тогда долго на звезды смотрели… Разложили костер и ты протягивал к огню руки.
Ты рос без страха, и я всегда тебя охраняла.
Вихрь и мрак, вода и пространство – ничто не страшило тебя.
Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, звук твоей походки. Сладкой грустью овеяны мои последние воспоминания о тебе.
Сейчас мы в разлуке, уже четвертый год.
Тебе уже двадцать два года.
Я ушла одна, молча, так угодно было Богу и судьбе.
Я не жалею. Я спасла тебя.
Мне дали выбор, и я его сделала. Тебе свободу, мне – тюрьму.
Материнская любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды, но ждущая сына на свидание, ждущая любой весточки.
Ведь про материнскую любовь сказано, что она «сильна как смерть».
Понимаешь, на такую любовь способна только мать. Ради своего ребенка она совершит любой подвиг. Отдаст жизнь, пойдет на мучение. Лишь бы ребенок был счастлив.
Я ничего не забыла, хотя пошел четвертый год, как я тебя не видела и не слышала.
Я помню и те несколько молчаливых секунд, когда ты под конвоем проходил сгорбленный после побоев в туалет, имея право только бросить взгляд в мою сторону. А когда ты шел обратно, твой конвоир отлучился, и ты подскочил к моей двери и сказал: «Мама, прости меня».
Эти несколько мгновений я считаю самыми счастливыми в моей жизни.
И сейчас меня по тебе такая тоска обуяла, такая грусть, что кажется – все бы на свете отдала, лишь бы с тобой хоть минуточку еще побыть…
Недаром кто-то сказал, что разлука для любви то же, что ветер для огня: маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильнее.
Сейчас зима и у нас выходной.
Прогуливалась по зоне и наблюдала, как снег розовел на солнце и синел в тени.
Мной овладело тихое очарование этого торжественного холодного безмолвья, и мне казалось, что я чувствую, как время медленно и бесшумно проходит мимо меня.
Мне казалось, что вместе с этим ароматом и красотой вливалась в мою душу грусть, сладкая и нежная, исполненная беспокойных ожиданий и смутных предчувствий.
Почему ты молчишь?
Я верю, ты обо мне помнишь, помнишь, помнишь…
Сделав это лирическое отступление, вернемся к реальности происходящего.
Человеку с нормальной психикой сложно поверить, что может существовать опасность, сокрывшаяся в завистнике, который ждал и дождался, когда можно будет законным и незаконным путем отобрать не только недвижимость, но и человеческую жизнь. И не одну.
Взгляни, Господь, услышь стенанья
Души заблудшей в полуад,
Где лишь слова да обещанья,
Да годы грудой невпопад.
Увидь глухие эти стены
И безразличные черты,
И воскреси ту жизнь, что в венах
Несет сердечные мечты.
Открой завесы запрещений –
Жестока и коварна явь…
Я по реке воспоминаний
Уйду от этой боли вплавь.
Туда, где огонек надежды
Заветы верности хранит.
И одиночество невежды
В седую мудрость превратит.
Прошел месяц. Сегодня я вспомнила последний суд 10.07.2008г.
Неприятный холодок появился в груди возле самого сердца.
В такие минуты приходит желание заглянуть себе в душу.
Тысячи мыслей как бы сверлят мозг.
Тяжело видеть сове трагическое положение.
Но через боль, через страдание и разочарование приходится воспринимать жизнь, такой, какая она есть.
А что же стало с моей жизнью? Я в тюрьме.
Разве о такой жизни я мечтала?
Меня осудили, дали десять лет. Кроме матери (уже покойной), судьи, конвоира и меня никого не было.
От последнего слова я отказалась. Сказала – на ваше усмотрение.
Мне все стало ясно. И как-то безразлично.
Стулья были пусты. А мне так хотелось увидеть тебя! Прикоснуться хотя бы глазами.
Боли, как раньше, уже нет. Я справилась с этой болью. Осталась обида, и пустота, и рана, которая не болит, но мешает и еще кровоточит.
Но я подожду, пока она затянется.
Был в моей душе маленький луч надежды, что ты придешь на последний суд.
Он погас…
Елена Наумова, Днепродзержинская исправительно-трудовая колония
